Неточные совпадения
Возвращение на фрегат было самое приятное время в прогулке: было совершенно прохладно; ночь тиха; кругом, на чистом горизонте, резко отделялись черные силуэты пиков и лесов и ярко блистала зарница — вечное украшение небес в здешних местах. Прямо на голову текли лучи
звезд, как серебряные нити. Но вода была лучше всего: весла с каждым ударом черпали чистейшее серебро, которое каскадом сыпалось и разбегалось
искрами далеко вокруг шлюпки.
Олентьев и Марченко не беспокоились о нас. Они думали, что около озера Ханка мы нашли жилье и остались там ночевать. Я переобулся, напился чаю, лег у костра и крепко заснул. Мне грезилось, что я опять попал в болото и кругом бушует снежная буря. Я вскрикнул и сбросил с себя одеяло. Был вечер. На небе горели яркие
звезды; длинной полосой протянулся Млечный Путь. Поднявшийся ночью ветер раздувал пламя костра и разносил
искры по полю. По другую сторону огня спал Дерсу.
Снова вспыхнул огонь, но уже сильнее, ярче, вновь метнулись тени к лесу, снова отхлынули к огню и задрожали вокруг костра, в безмолвной, враждебной пляске. В огне трещали и ныли сырые сучья. Шепталась, шелестела листва деревьев, встревоженная волной нагретого воздуха. Веселые, живые языки пламени играли, обнимаясь, желтые и красные, вздымались кверху, сея
искры, летел горящий лист, а
звезды в небе улыбались
искрам, маня к себе.
Под ногою хрустели стеклянные корочки льда, вспыхивали синие
искры — отражения
звёзд.
На барке, черной внизу, с освещенной, как при пожаре, палубой, вертелось, рассыпая
искры, огненное алмазное колесо, и несколько ракет выбежали из-за крыш на черное небо, где, медленно завернув вниз, потухли, выронив зеленые и голубые падучие
звезды.
Мириады
звезд фосфорическими
искрами усеяли голубое небо; лес молчал, от деревьев тянулись по траве длинные тени; где-то глухо и печально куковала кукушка.
В целом облаке пыли сотни чёрных лиц, тысячи глаз, точно
звёзды Млечного пути. Вижу я: все эти очи — как огненные
искры одной души, жадно ожидающей неведомой радости.
Ты цепь существ в Себе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь.
Как
искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от Тебя родятся.
Как в мразный, ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют,
Так
звезды в безднах под Тобой.
Начало заметно смеркаться.
Звезды засветились неровными
искрами. В садике не было никого, кроме пары, пересевшей на другую скамью над самым обрывом.
Что думал он в эти последние свои минуты, когда, снова закрыв глаза, он летел безбрежно, не чувствуя и не зная ни единого знака, который означал бы преграду? Чем был в сознании своем? Человеческой
звездою, вероятно; странной человеческой
звездою, стремящейся от земли, сеющей
искры и свет на своем огненном и страшном пути; вот чем был он и его мысли в эти последние минуты.
Он уже давно забыл про себя, кто он и как попал он в воздух, а теперь он снова стал
звездою, сгустком яростного огня, несущимся в пространстве, отвевающим назад
искры и голубое пламя.
Это уже было темно; над нами опять разостлалось черное небо, и по нем, как
искры по смоле, засверкали безлучные
звезды.
И дальше показалось ему, что он вовсе и не человек, а сгусток яростного огня, несущийся в пространстве: отлетают назад
искры и пламя, и светится по небу горящий след
звезды, вуаль голубая.